ЧЕРНО-БЕЛАЯ ИСТОРИЯ
Я знала, что приношу людям несчастья.
Я всегда, с самого детства, подозревала за собой эту
страшную особенность, но мне хотелось верить, что у каждого своя судьба, и я не
в силах повлиять на нее.
Часто бывало, что я проходила мимо человека, смотрела на
него и знала, что произойдет с ним в следующее мгновение. Наверное, в моих
глазах читался приговор, и люди старались обойти меня стороной или даже
прогнать, но их все равно настигала нелепая смерть. Я усилием воли убеждала
себя, что это произошло бы так или иначе, но жизнь доказывала мне снова и снова
- на мне лежит проклятие.
Выход был один – стать изгоем ради блага других. И, клянусь,
я стремилась к этому всеми силами! Но судьба словно насмехалась надо мной. На
людей я действовала, как магнит на металл, который неизбежно притянется, и
тогда ему ничего не останется уже, как только удивляться, что за неведомая сила
такая лишила его возможности сопротивляться. Зная это, я все старательнее
избегала людей, шарахалась редких проявлений добра и ласки, потому что мне было
страшно сознавать, что за это свое добро люди могут поплатиться собственной
жизнью.
Но как бы я ни старалась, я страдала и болела без любви. Я
ходила в лабиринтах улиц, бывала в тех местах, где не ступала нога человека,
сидела на крышах домов, наблюдая как люди, словно шахматные фигуры,
передвигаются по полю города. Родители мои умерли, когда я была совсем крошкой,
друзей я не нажила, и мое существование – не жизнь даже – заключалось лишь в
созерцании жизни других.
Была зима, холодная и строгая, вся в белом. Я сидела на скамейке
у дома, кутаясь в своей шубке. Не знаю, зачем на меня нашло это оцепенение, но
я сидела и сидела, ждала чего-то, может, смерти? Сквозь снежинки, спускавшиеся
с небес и заполонившее все вокруг, я увидела крупную фигуру мужчины и еще одну
– маленькой девочки. Они быстрым шагом двигались в неярком свете фонарей, и под
их ногами весело похрустывал снег. Я насторожилась.
Они были уже недалеко от меня, пора было уходить, как я делала это всегда, но
на этот раз рефлекс не сработал - я не сдвинулась с
места. Мужчина с девочкой приблизились ко мне.
- Привет, ты, наверное, совсем замерзла? – Дружелюбно
спросил улыбающийся бородач, крепко держа дочку за руку.
Я едва слышно и как-то жалобно – неожиданно даже для себя
самой - ответила ему что-то замерзшими губами. Он продолжал улыбаться, видимо,
так и не разобрав мои слова.
- Давай пригласим ее в гости, папа? – Предложила девочка,
отряхивая с пальтишка снег. – Она выглядит такой усталой...
- Замечательная идея, дочка!
Так я оказалась в доме Владимира Николаевича Пирогова и его
дочурки Татьянки. Все у них было по-спартански
– просто и незатейливо, но очень уютно. И, как это ни странно, пахло выпечкой.
В тот же вечер я узнала, почему.
- Видишь ли, Снежок, - это прозвище дал мне, обладательнице
густой черной шевелюры, Владимир Николаевич, памятуя обстоятельства нашей
встречи. – Мама наша умерла при родах, готовить я совершенно не умею, а Татьянка еще малая, хотя кулинарные азы уже начала
постигать, да, Татьян? – Та кивнула головой, и от этого движения ее светлые
кудряшки весело подпрыгнули. – А фамилия-то обязывает… Пирогов! Так вот, взял я
однажды поваренную книгу, выбрал рецепт пирожков и научился их готовить. Теперь
у меня есть фирменное блюдо. На, попробуй, пальчики оближешь! – Я взяла
небольшой кусочек, и он растаял у меня во рту, как снежинка на ладони. Вкусно!
Я слопала целый пирожок, и была очень и очень
довольна. Я улыбалась, хотя, казалось, давно забыла, как это делается.
- Ты останешься? - С присущей детям прямотой спросила у меня
Татьянка и дружеским жестом похлопала меня по спине.
Я молча глядела в ее серые глаза, потом посмотрела на хозяина дома. Владимир
Николаевич одобрительно подмигнул мне, жуя свой фирменный пирожок.
И я осталась. Это был мой шанс обрести семью.
Близился Новый Год. Вместо того чтобы заниматься украшением
елки, мы с Татьянкой играли новогодними шариками.
Владимир Николаевич не участвовал в наших забавах, считая это «женским делом»,
но ни на шаг не отходил от нас, сидя в своем кресле с книгой в руках. Неясно,
зачем она была ему нужна, потому что он все равно не читал, а смотрел на нас
светящимися от счастья глазами. Я несколько раз хитро покосилась на него, пока
он, наконец, не заметил это. Владимир Николаевич покачал головой, постучал
пальцами по подлокотнику кресла, а потом неожиданно кинулся к нам, издавая
устрашающий медвежий рык. Он сгреб нас обеих в охапку и целовал, а мы с Татьянкой уклонялись от его колючей бороды и смеялись. Мне
так хотелось, чтобы это длилось вечно!
Но судьба жестоко вмешалась в мои планы.
Однажды Татьянка лежала на ковре у
дивана в гостиной и рисовала. Я находилась поблизости. Владимир Николаевич ушел
в магазин за продуктами. Я отвлеклась немного, засмотревшись на снегиря,
прыгающего по заснеженному подоконнику, и уже хотела подбежать к окну, но странное
шипение отвлекло меня. Я оглянулась и увидела тень-крыло, которая начала
медленно выползать из-под двери смежной комнаты. Я была в ужасе, меня затрясло,
как в лихорадке, и я бросилась навстречу тени.
Заметив это, Татьянка спросила
тревожно:
- Снежок, что случилось?
Она хотела подойти ко мне, но я пресекла эту попытку
страшным воплем. Девочка в ужасе отшатнулась от меня и заплакала.
- Снежок, что с тобой? Перестань! – Кричала Татьянка сквозь всхлипывания, забравшись подальше от меня
на диван.
Тем временем я, преградив путь тени, впилась когтями в ее
черную спину. В ответ она зашипела и вспенилась, как химический реагент, и,
когда я потеряла на мгновение бдительность, накрыла меня с головой и начала
обволакивать, проходить сквозь меня, становясь мной. Нет! Только не это! Теперь
я уже пыталась скинуть ее с себя, извиваясь всем телом, прыгая из стороны в
сторону, как тушканчик. Как раз в это время послышался звук поворачивающегося в
двери ключа.
Решение пришло ко мне мгновенно. Как только Владимир Николаевич
переступил порог, я прошмыгнула в дверной проем, оставшись незамеченной.
Перемахнув через несколько ступенек,
я посмотрела на захлопнувшуюся дверь квартиры, откуда до сих пор доносились
рыдания Татьянки и приглушенный голос Владимира
Николаевича.
Слезы затуманили мне глаза, но тут же высохли, когда
зловещий враг впился мне в живот, от чего я подпрыгнула с воем и кинулась из парадной на улицу. Я неслась по дорогам меж домами,
которые обступали меня со всех сторон, а тень смерти развивалась за моей спиной,
словно пиратский флаг, вырывая из меня клочки шерсти. Наверное, я могла бы
добежать так до экватора, если бы после очередного виража я не поскользнулась,
перебегая проезжую часть.
Очнулась я в сугробе. Моя шерсть вся слиплась от запекшейся
крови и снега. У меня были сломаны ребра и передняя лапка. Глаза щипало от
режущей боли во всем теле. Я являла собой ужасное зрелище. Оглядевшись вокруг,
я нашла это место незнакомым. Как я здесь оказалась? Я напрягла память и
вспомнила все. Цепляющаяся тень, безумный бег в никуда, столкновение с машиной…
Конец. Как же я выжила-то? И тут меня словно током прошибло.
Конечно, я ведь умерла! У-М-Е-Р-Л-А. Какая это жизнь по счету? Кажется, пятая
началась. Что же, есть еще порох в пороховницах! Мне хотелось смеяться и резвиться
от счастья, несмотря на боль. Первый раз в жизни я чувствовала себя
по-настоящему свободной.
Уж не знаю, как это мне удалось, но спустя двое суток я
добралась до дома, где жила моя семья. Упав в снег рядом со скамейкой, на которой
Владимир Николаевич и Татьянка увидели меня в тот
памятный вечер, я посмотрела на небо, звездочки заплясали перед моим взором, и
я потеряла сознание. А когда пришла в себя, почувствовала знакомый сдобный
запах. Рядом со мной сидела Татьянка и блестящими от
слез глазами смотрела на меня, поглаживая мой бок.
- Ты так долго спала, Снежочек. – Тихо сказала девочка,
проверяя, крепко ли держится шина на моей правой лапе. – Папа нашел тебя два
дня назад. Ты была такая худенькая! Ну, ничего, на пирожках раздобреешь! И
знаешь, я тебе открою одну тайну… - Она склонилась к моему уху и быстро
зашептала: - Я видела ту тень… Она хотела меня убить,
да? Снежок, ты спасла мне жизнь, я тебя так люблю, так люблю!
В комнате появился Владимир Николаевич:
- Как поживает наша выздоравливающая?
- Хорошо, папуль! - Татьянка
обняла меня и уткнулась носом в мой живот.
- Доча, дай Снежку отдохнуть и
беги скорее помогать папе! – И он направился на кухню, напевая густым басом
мелодию Джингл Беллз. Татьянка чмокнула меня в лоб и побежала следом за ним. А я
осталась лежать в комнате одна, прислушиваясь к биению телевизионных курантов,
отсчитывающих минуты до наступления Нового Года. И когда вся округа взорвалась
праздничными возгласами и потрескиванием салюта в небесах, я мысленно
попрощалась со своей прежней жизнью, и улыбнулась себе обновленной.
И кто сказал, что черные кошки приносят несчастья?
Автор Евгения Краева
|
